(1) В ожи­да­нии кон­цер­та мы рас­по­ло­жи­лись в ка­мы­шо­вых за­рос­лях на бе­ре­гу не­боль­шой, но быст­рой ре­чон­ки. (2) Воз­дух был чист, про­зра­чен, ду­шист...

(3) Вечер на­чал­ся пе­ни­ем ку­куш­ки. (4) Она ле­ни­во за­ку­ко­ва­ла где-то в даль­ней роще и скоро за­молк­ла. (5) Затем за­пе­ла ивол­га, пе­ви­ца из­вест­ная, серьёзно за­ни­ма­ю­ща­я­ся, от­та­чи­ва­ю­щая пев­че­ское ис­кус­ство. (6) Мы про­слу­ша­ли бы её с не­вы­ра­зи­мым удо­воль­стви­ем, если бы не грачи, ле­тев­шие на ночёвку и с кар­ка­ньем опу­стив­ши­е­ся на рощу.

(7) Когда за­кри­ча­ли грачи, за­гал­де­ли и ля­гуш­ки, где-то запел дрозд. (8) Ему ак­ком­па­ни­ро­ва­ли реч­ная ку­роч­ка и ка­мы­шов­ка.

(9) Затем по­сле­до­вал ан­тракт, на­сту­пи­ла ти­ши­на, из­ред­ка на­ру­ша­е­мая пе­ни­ем сверч­ка. (10) Когда на землю опу­сти­лась ночь и луна оста­но­ви­лась среди неба над самой рощей, на­сту­пи­ла и оче­редь со­ло­вья. (11) Он по­ка­зал­ся в мо­ло­дом оль­ша­ни­ке, порх­нул в тер­нов­ник, по­вер­тел хво­стом и стал не­по­дви­жен. (12) Ми­ну­ты три сидел он молча, не дви­га­ясь. (13) Но вот за­шу­ме­ли вер­хуш­ки де­ре­вьев, задул ве­те­рок, за­тре­щал гром­че свер­чок и под ак­ком­па­не­мент этого ор­кест­ра со­ло­вей ис­пол­нил свою первую трель.

(14) Он запел, за­сви­стал, осы­пая рощу щёлка­ньем и дро­бью. (15) И власт­ная сила, и то­ми­тель­ная нега, и ис­крен­няя страсть слы­ша­лись в его чу­дес­ном го­ло­се. (16) Он пел, а кру­гом ца­ри­ла вни­ма­ю­щая ти­ши­на.

(17) Когда за­се­ре­ло небо и по­тух­ли ми­ни­а­тюр­ные фо­на­ри­ки звёзд, голос со­ло­вья стал сла­бее и неж­нее и мало-по­ма­лу умолк.

(1) В ожи­да­нии кон­цер­та мы рас­по­ло­жи­лись в ка­мы­шо­вых за­рос­лях на бе­ре­гу не­боль­шой, но быст­рой ре­чон­ки. (2) Воз­дух был чист, про­зра­чен, ду­шист...

(3) Вечер на­чал­ся пе­ни­ем ку­куш­ки. (4) Она ле­ни­во за­ку­ко­ва­ла где-то в даль­ней роще и скоро за­молк­ла. (5) Затем за­пе­ла ивол­га, пе­ви­ца из­вест­ная, серьёзно за­ни­ма­ю­ща­я­ся, от­та­чи­ва­ю­щая пев­че­ское ис­кус­ство. (6) Мы про­слу­ша­ли бы её с не­вы­ра­зи­мым удо­воль­стви­ем, если бы не грачи, ле­тев­шие на ночёвку и с кар­ка­ньем опу­стив­ши­е­ся на рощу.

(7) Когда за­кри­ча­ли грачи, за­гал­де­ли и ля­гуш­ки, где-то запел дрозд. (8) Ему ак­ком­па­ни­ро­ва­ли реч­ная ку­роч­ка и ка­мы­шов­ка.

(9) Затем по­сле­до­вал ан­тракт, на­сту­пи­ла ти­ши­на, из­ред­ка на­ру­ша­е­мая пе­ни­ем сверч­ка. (10) Когда на землю опу­сти­лась ночь и луна оста­но­ви­лась среди неба над самой рощей, на­сту­пи­ла и оче­редь со­ло­вья. (11) Он по­ка­зал­ся в мо­ло­дом оль­ша­ни­ке, порх­нул в тер­нов­ник, по­вер­тел хво­стом и стал не­по­дви­жен. (12) Ми­ну­ты три сидел он молча, не дви­га­ясь. (13) Но вот за­шу­ме­ли вер­хуш­ки де­ре­вьев, задул ве­те­рок, за­тре­щал гром­че свер­чок и под ак­ком­па­не­мент этого ор­кест­ра со­ло­вей ис­пол­нил свою первую трель.

(14) Он запел, за­сви­стал, осы­пая рощу щёлка­ньем и дро­бью. (15) И власт­ная сила, и то­ми­тель­ная нега, и ис­крен­няя страсть слы­ша­лись в его чу­дес­ном го­ло­се. (16) Он пел, а кру­гом ца­ри­ла вни­ма­ю­щая ти­ши­на.

(17) Когда за­се­ре­ло небо и по­тух­ли ми­ни­а­тюр­ные фо­на­ри­ки звёзд, голос со­ло­вья стал сла­бее и неж­нее и мало-по­ма­лу умолк.

(1) В ожи­да­нии кон­цер­та мы рас­по­ло­жи­лись в ка­мы­шо­вых за­рос­лях на бе­ре­гу не­боль­шой, но быст­рой ре­чон­ки. (2) Воз­дух был чист, про­зра­чен, ду­шист...

(3) Вечер на­чал­ся пе­ни­ем ку­куш­ки. (4) Она ле­ни­во за­ку­ко­ва­ла где-то в даль­ней роще и скоро за­молк­ла. (5) Затем за­пе­ла ивол­га, пе­ви­ца из­вест­ная, серьёзно за­ни­ма­ю­ща­я­ся, от­та­чи­ва­ю­щая пев­че­ское ис­кус­ство. (6) Мы про­слу­ша­ли бы её с не­вы­ра­зи­мым удо­воль­стви­ем, если бы не грачи, ле­тев­шие на ночёвку и с кар­ка­ньем опу­стив­ши­е­ся на рощу.

(7) Когда за­кри­ча­ли грачи, за­гал­де­ли и ля­гуш­ки, где-то запел дрозд. (8) Ему ак­ком­па­ни­ро­ва­ли реч­ная ку­роч­ка и ка­мы­шов­ка.

(9) Затем по­сле­до­вал ан­тракт, на­сту­пи­ла ти­ши­на, из­ред­ка на­ру­ша­е­мая пе­ни­ем сверч­ка. (10) Когда на землю опу­сти­лась ночь и луна оста­но­ви­лась среди неба над самой рощей, на­сту­пи­ла и оче­редь со­ло­вья. (11) Он по­ка­зал­ся в мо­ло­дом оль­ша­ни­ке, порх­нул в тер­нов­ник, по­вер­тел хво­стом и стал не­по­дви­жен. (12) Ми­ну­ты три сидел он молча, не дви­га­ясь. (13) Но вот за­шу­ме­ли вер­хуш­ки де­ре­вьев, задул ве­те­рок, за­тре­щал гром­че свер­чок и под ак­ком­па­не­мент этого ор­кест­ра со­ло­вей ис­пол­нил свою первую трель.

(14) Он запел, за­сви­стал, осы­пая рощу щёлка­ньем и дро­бью. (15) И власт­ная сила, и то­ми­тель­ная нега, и ис­крен­няя страсть слы­ша­лись в его чу­дес­ном го­ло­се. (16) Он пел, а кру­гом ца­ри­ла вни­ма­ю­щая ти­ши­на.

(17) Когда за­се­ре­ло небо и по­тух­ли ми­ни­а­тюр­ные фо­на­ри­ки звёзд, голос со­ло­вья стал сла­бее и неж­нее и мало-по­ма­лу умолк.

(1) В ожи­да­нии кон­цер­та мы рас­по­ло­жи­лись в ка­мы­шо­вых за­рос­лях на бе­ре­гу не­боль­шой, но быст­рой ре­чон­ки. (2) Воз­дух был чист, про­зра­чен, ду­шист...

(3) Вечер на­чал­ся пе­ни­ем ку­куш­ки. (4) Она ле­ни­во за­ку­ко­ва­ла где-то в даль­ней роще и скоро за­молк­ла. (5) Затем за­пе­ла ивол­га, пе­ви­ца из­вест­ная, серьёзно за­ни­ма­ю­ща­я­ся, от­та­чи­ва­ю­щая пев­че­ское ис­кус­ство. (6) Мы про­слу­ша­ли бы её с не­вы­ра­зи­мым удо­воль­стви­ем, если бы не грачи, ле­тев­шие на ночёвку и с кар­ка­ньем опу­стив­ши­е­ся на рощу.

(7) Когда за­кри­ча­ли грачи, за­гал­де­ли и ля­гуш­ки, где-то запел дрозд. (8) Ему ак­ком­па­ни­ро­ва­ли реч­ная ку­роч­ка и ка­мы­шов­ка.

(9) Затем по­сле­до­вал ан­тракт, на­сту­пи­ла ти­ши­на, из­ред­ка на­ру­ша­е­мая пе­ни­ем сверч­ка. (10) Когда на землю опу­сти­лась ночь и луна оста­но­ви­лась среди неба над самой рощей, на­сту­пи­ла и оче­редь со­ло­вья. (11) Он по­ка­зал­ся в мо­ло­дом оль­ша­ни­ке, порх­нул в тер­нов­ник, по­вер­тел хво­стом и стал не­по­дви­жен. (12) Ми­ну­ты три сидел он молча, не дви­га­ясь. (13) Но вот за­шу­ме­ли вер­хуш­ки де­ре­вьев, задул ве­те­рок, за­тре­щал гром­че свер­чок и под ак­ком­па­не­мент этого ор­кест­ра со­ло­вей ис­пол­нил свою первую трель.

(14) Он запел, за­сви­стал, осы­пая рощу щёлка­ньем и дро­бью. (15) И власт­ная сила, и то­ми­тель­ная нега, и ис­крен­няя страсть слы­ша­лись в его чу­дес­ном го­ло­се. (16) Он пел, а кру­гом ца­ри­ла вни­ма­ю­щая ти­ши­на.

(17) Когда за­се­ре­ло небо и по­тух­ли ми­ни­а­тюр­ные фо­на­ри­ки звёзд, голос со­ло­вья стал сла­бее и неж­нее и мало-по­ма­лу умолк.

(1) В ожи­да­нии кон­цер­та мы рас­по­ло­жи­лись в ка­мы­шо­вых за­рос­лях на бе­ре­гу не­боль­шой, но быст­рой ре­чон­ки. (2) Воз­дух был чист, про­зра­чен, ду­шист...

(3) Вечер на­чал­ся пе­ни­ем ку­куш­ки. (4) Она ле­ни­во за­ку­ко­ва­ла где-то в даль­ней роще и скоро за­молк­ла. (5) Затем за­пе­ла ивол­га, пе­ви­ца из­вест­ная, серьёзно за­ни­ма­ю­ща­я­ся, от­та­чи­ва­ю­щая пев­че­ское ис­кус­ство. (6) Мы про­слу­ша­ли бы её с не­вы­ра­зи­мым удо­воль­стви­ем, если бы не грачи, ле­тев­шие на ночёвку и с кар­ка­ньем опу­стив­ши­е­ся на рощу.

(7) Когда за­кри­ча­ли грачи, за­гал­де­ли и ля­гуш­ки, где-то запел дрозд. (8) Ему ак­ком­па­ни­ро­ва­ли реч­ная ку­роч­ка и ка­мы­шов­ка.

(9) Затем по­сле­до­вал ан­тракт, на­сту­пи­ла ти­ши­на, из­ред­ка на­ру­ша­е­мая пе­ни­ем сверч­ка. (10) Когда на землю опу­сти­лась ночь и луна оста­но­ви­лась среди неба над самой рощей, на­сту­пи­ла и оче­редь со­ло­вья. (11) Он по­ка­зал­ся в мо­ло­дом оль­ша­ни­ке, порх­нул в тер­нов­ник, по­вер­тел хво­стом и стал не­по­дви­жен. (12) Ми­ну­ты три сидел он молча, не дви­га­ясь. (13) Но вот за­шу­ме­ли вер­хуш­ки де­ре­вьев, задул ве­те­рок, за­тре­щал гром­че свер­чок и под ак­ком­па­не­мент этого ор­кест­ра со­ло­вей ис­пол­нил свою первую трель.

(14) Он запел, за­сви­стал, осы­пая рощу щёлка­ньем и дро­бью. (15) И власт­ная сила, и то­ми­тель­ная нега, и ис­крен­няя страсть слы­ша­лись в его чу­дес­ном го­ло­се. (16) Он пел, а кру­гом ца­ри­ла вни­ма­ю­щая ти­ши­на.

(17) Когда за­се­ре­ло небо и по­тух­ли ми­ни­а­тюр­ные фо­на­ри­ки звёзд, голос со­ло­вья стал сла­бее и неж­нее и мало-по­ма­лу умолк.

(1) В ожи­да­нии кон­цер­та мы рас­по­ло­жи­лись в ка­мы­шо­вых за­рос­лях на бе­ре­гу не­боль­шой, но быст­рой ре­чон­ки. (2) Воз­дух был чист, про­зра­чен, ду­шист...

(3) Вечер на­чал­ся пе­ни­ем ку­куш­ки. (4) Она ле­ни­во за­ку­ко­ва­ла где-то в даль­ней роще и скоро за­молк­ла. (5) Затем за­пе­ла ивол­га, пе­ви­ца из­вест­ная, серьёзно за­ни­ма­ю­ща­я­ся, от­та­чи­ва­ю­щая пев­че­ское ис­кус­ство. (6) Мы про­слу­ша­ли бы её с не­вы­ра­зи­мым удо­воль­стви­ем, если бы не грачи, ле­тев­шие на ночёвку и с кар­ка­ньем опу­стив­ши­е­ся на рощу.

(7) Когда за­кри­ча­ли грачи, за­гал­де­ли и ля­гуш­ки, где-то запел дрозд. (8) Ему ак­ком­па­ни­ро­ва­ли реч­ная ку­роч­ка и ка­мы­шов­ка.

(9) Затем по­сле­до­вал ан­тракт, на­сту­пи­ла ти­ши­на, из­ред­ка на­ру­ша­е­мая пе­ни­ем сверч­ка. (10) Когда на землю опу­сти­лась ночь и луна оста­но­ви­лась среди неба над самой рощей, на­сту­пи­ла и оче­редь со­ло­вья. (11) Он по­ка­зал­ся в мо­ло­дом оль­ша­ни­ке, порх­нул в тер­нов­ник, по­вер­тел хво­стом и стал не­по­дви­жен. (12) Ми­ну­ты три сидел он молча, не дви­га­ясь. (13) Но вот за­шу­ме­ли вер­хуш­ки де­ре­вьев, задул ве­те­рок, за­тре­щал гром­че свер­чок и под ак­ком­па­не­мент этого ор­кест­ра со­ло­вей ис­пол­нил свою первую трель.

(14) Он запел, за­сви­стал, осы­пая рощу щёлка­ньем и дро­бью. (15) И власт­ная сила, и то­ми­тель­ная нега, и ис­крен­няя страсть слы­ша­лись в его чу­дес­ном го­ло­се. (16) Он пел, а кру­гом ца­ри­ла вни­ма­ю­щая ти­ши­на.

(17) Когда за­се­ре­ло небо и по­тух­ли ми­ни­а­тюр­ные фо­на­ри­ки звёзд, голос со­ло­вья стал сла­бее и неж­нее и мало-по­ма­лу умолк.

(1) В ожи­да­нии кон­цер­та мы рас­по­ло­жи­лись в ка­мы­шо­вых за­рос­лях на бе­ре­гу не­боль­шой, но быст­рой ре­чон­ки. (2) Воз­дух был чист, про­зра­чен, ду­шист...

(3) Вечер на­чал­ся пе­ни­ем ку­куш­ки. (4) Она ле­ни­во за­ку­ко­ва­ла где-то в даль­ней роще и скоро за­молк­ла. (5) Затем за­пе­ла ивол­га, пе­ви­ца из­вест­ная, серьёзно за­ни­ма­ю­ща­я­ся, от­та­чи­ва­ю­щая пев­че­ское ис­кус­ство. (6) Мы про­слу­ша­ли бы её с не­вы­ра­зи­мым удо­воль­стви­ем, если бы не грачи, ле­тев­шие на ночёвку и с кар­ка­ньем опу­стив­ши­е­ся на рощу.

(7) Когда за­кри­ча­ли грачи, за­гал­де­ли и ля­гуш­ки, где-то запел дрозд. (8) Ему ак­ком­па­ни­ро­ва­ли реч­ная ку­роч­ка и ка­мы­шов­ка.

(9) Затем по­сле­до­вал ан­тракт, на­сту­пи­ла ти­ши­на, из­ред­ка на­ру­ша­е­мая пе­ни­ем сверч­ка. (10) Когда на землю опу­сти­лась ночь и луна оста­но­ви­лась среди неба над самой рощей, на­сту­пи­ла и оче­редь со­ло­вья. (11) Он по­ка­зал­ся в мо­ло­дом оль­ша­ни­ке, порх­нул в тер­нов­ник, по­вер­тел хво­стом и стал не­по­дви­жен. (12) Ми­ну­ты три сидел он молча, не дви­га­ясь. (13) Но вот за­шу­ме­ли вер­хуш­ки де­ре­вьев, задул ве­те­рок, за­тре­щал гром­че свер­чок и под ак­ком­па­не­мент этого ор­кест­ра со­ло­вей ис­пол­нил свою первую трель.

(14) Он запел, за­сви­стал, осы­пая рощу щёлка­ньем и дро­бью. (15) И власт­ная сила, и то­ми­тель­ная нега, и ис­крен­няя страсть слы­ша­лись в его чу­дес­ном го­ло­се. (16) Он пел, а кру­гом ца­ри­ла вни­ма­ю­щая ти­ши­на.

(17) Когда за­се­ре­ло небо и по­тух­ли ми­ни­а­тюр­ные фо­на­ри­ки звёзд, голос со­ло­вья стал сла­бее и неж­нее и мало-по­ма­лу умолк.

(1) В ожи­да­нии кон­цер­та мы рас­по­ло­жи­лись в ка­мы­шо­вых за­рос­лях на бе­ре­гу не­боль­шой, но быст­рой ре­чон­ки. (2) Воз­дух был чист, про­зра­чен, ду­шист...

(3) Вечер на­чал­ся пе­ни­ем ку­куш­ки. (4) Она ле­ни­во за­ку­ко­ва­ла где-то в даль­ней роще и скоро за­молк­ла. (5) Затем за­пе­ла ивол­га, пе­ви­ца из­вест­ная, серьёзно за­ни­ма­ю­ща­я­ся, от­та­чи­ва­ю­щая пев­че­ское ис­кус­ство. (6) Мы про­слу­ша­ли бы её с не­вы­ра­зи­мым удо­воль­стви­ем, если бы не грачи, ле­тев­шие на ночёвку и с кар­ка­ньем опу­стив­ши­е­ся на рощу.

(7) Когда за­кри­ча­ли грачи, за­гал­де­ли и ля­гуш­ки, где-то запел дрозд. (8) Ему ак­ком­па­ни­ро­ва­ли реч­ная ку­роч­ка и ка­мы­шов­ка.

(9) Затем по­сле­до­вал ан­тракт, на­сту­пи­ла ти­ши­на, из­ред­ка на­ру­ша­е­мая пе­ни­ем сверч­ка. (10) Когда на землю опу­сти­лась ночь и луна оста­но­ви­лась среди неба над самой рощей, на­сту­пи­ла и оче­редь со­ло­вья. (11) Он по­ка­зал­ся в мо­ло­дом оль­ша­ни­ке, порх­нул в тер­нов­ник, по­вер­тел хво­стом и стал не­по­дви­жен. (12) Ми­ну­ты три сидел он молча, не дви­га­ясь. (13) Но вот за­шу­ме­ли вер­хуш­ки де­ре­вьев, задул ве­те­рок, за­тре­щал гром­че свер­чок и под ак­ком­па­не­мент этого ор­кест­ра со­ло­вей ис­пол­нил свою первую трель.

(14) Он запел, за­сви­стал, осы­пая рощу щёлка­ньем и дро­бью. (15) И власт­ная сила, и то­ми­тель­ная нега, и ис­крен­няя страсть слы­ша­лись в его чу­дес­ном го­ло­се. (16) Он пел, а кру­гом ца­ри­ла вни­ма­ю­щая ти­ши­на.

(17) Когда за­се­ре­ло небо и по­тух­ли ми­ни­а­тюр­ные фо­на­ри­ки звёзд, голос со­ло­вья стал сла­бее и неж­нее и мало-по­ма­лу умолк.

(1) В ожи­да­нии кон­цер­та мы рас­по­ло­жи­лись в ка­мы­шо­вых за­рос­лях на бе­ре­гу не­боль­шой, но быст­рой ре­чон­ки. (2) Воз­дух был чист, про­зра­чен, ду­шист...

(3) Вечер на­чал­ся пе­ни­ем ку­куш­ки. (4) Она ле­ни­во за­ку­ко­ва­ла где-то в даль­ней роще и скоро за­молк­ла. (5) Затем за­пе­ла ивол­га, пе­ви­ца из­вест­ная, серьёзно за­ни­ма­ю­ща­я­ся, от­та­чи­ва­ю­щая пев­че­ское ис­кус­ство. (6) Мы про­слу­ша­ли бы её с не­вы­ра­зи­мым удо­воль­стви­ем, если бы не грачи, ле­тев­шие на ночёвку и с кар­ка­ньем опу­стив­ши­е­ся на рощу.

(7) Когда за­кри­ча­ли грачи, за­гал­де­ли и ля­гуш­ки, где-то запел дрозд. (8) Ему ак­ком­па­ни­ро­ва­ли реч­ная ку­роч­ка и ка­мы­шов­ка.

(9) Затем по­сле­до­вал ан­тракт, на­сту­пи­ла ти­ши­на, из­ред­ка на­ру­ша­е­мая пе­ни­ем сверч­ка. (10) Когда на землю опу­сти­лась ночь и луна оста­но­ви­лась среди неба над самой рощей, на­сту­пи­ла и оче­редь со­ло­вья. (11) Он по­ка­зал­ся в мо­ло­дом оль­ша­ни­ке, порх­нул в тер­нов­ник, по­вер­тел хво­стом и стал не­по­дви­жен. (12) Ми­ну­ты три сидел он молча, не дви­га­ясь. (13) Но вот за­шу­ме­ли вер­хуш­ки де­ре­вьев, задул ве­те­рок, за­тре­щал гром­че свер­чок и под ак­ком­па­не­мент этого ор­кест­ра со­ло­вей ис­пол­нил свою первую трель.

(14) Он запел, за­сви­стал, осы­пая рощу щёлка­ньем и дро­бью. (15) И власт­ная сила, и то­ми­тель­ная нега, и ис­крен­няя страсть слы­ша­лись в его чу­дес­ном го­ло­се. (16) Он пел, а кру­гом ца­ри­ла вни­ма­ю­щая ти­ши­на.

(17) Когда за­се­ре­ло небо и по­тух­ли ми­ни­а­тюр­ные фо­на­ри­ки звёзд, голос со­ло­вья стал сла­бее и неж­нее и мало-по­ма­лу умолк.

(1)  Зи­на­и­да Пав­лов­на была меч­та­тель­ни­цей по при­зва­нию. (2)  Она при­стра­сти­лась к чте­нию ещё в на­чаль­ных клас­сах гим­на­зии.

(3)  По ве­че­рам, когда класс­ная дама скуч­но объ­яс­ня­ла уче­ни­цам за­дан­ный к зав­траш­не­му дню урок ма­те­ма­ти­ки, Зи­на­и­да Пав­лов­на ти­хонь­ко вы­ни­ма­ла из стола опи­са­ние ка­ко­го-ни­будь фан­та­сти­че­ско­го пу­те­ше­ствия по дев­ствен­ным лесам Аме­ри­ки или пу­сты­ням Аф­ри­ки и жадно по­гру­жа­лась в чте­ние. (4)  Всё, что хоть не­мно­го на­по­ми­на­ло дей­стви­тель­ность, пе­ре­ста­ва­ло су­ще­ство­вать для неё в эти бла­жен­ные ми­ну­ты.

(5)  С го­да­ми грёзы Зи­на­и­ды Пав­лов­ны при­ня­ли более жгу­чий ха­рак­тер. (6)  Очень силь­но по­вли­я­ли на неё в этом от­но­ше­нии лек­ции по ис­то­рии, ко­то­рые увле­ка­тель­но читал сим­па­тич­ный и зна­ю­щий учи­тель. (7)  Она вни­ма­тель­но слу­ша­ла его на уроке. (8)  Опи­са­ние блес­ка и рос­ко­ши сред­не­ве­ко­вой жизни, по­бе­ды и за­во­е­ва­ния рим­ских це­за­рей го­раз­до мень­ше ше­ве­ли­ли её во­об­ра­же­ние, чем ге­ро­изм от­важ­ных му­че­ни­ков идеи. (9)  Она обо­жа­ла Жанну д'Арк и на­хо­ди­ла в её об­ра­зе и по­ступ­ках много об­ще­го с собой. (10)  Зи­на­и­де Пав­лов­не на­чи­на­ло ка­зать­ся, что и в её груди та­ят­ся и зре..т до нуж­ной ми­ну­ты мо­гу­ще­ствен­ные силы. (11)  И эти силы на­зна­че(н/нн)ы судь­бой для каких-то ве­ли­ких целей. (12)  Ею часто овла­де­ва­ло же­ла­ние ра­дост­но от­дать свою мо­ло­дую жизнь во имя чего-то далёкого и пре­крас­но­го.

(1)  Зи­на­и­да Пав­лов­на была меч­та­тель­ни­цей по при­зва­нию. (2)  Она при­стра­сти­лась к чте­нию ещё в на­чаль­ных клас­сах гим­на­зии.

(3)  По ве­че­рам, когда класс­ная дама скуч­но объ­яс­ня­ла уче­ни­цам за­дан­ный к зав­траш­не­му дню урок ма­те­ма­ти­ки, Зи­на­и­да Пав­лов­на ти­хонь­ко вы­ни­ма­ла из стола опи­са­ние ка­ко­го-ни­будь фан­та­сти­че­ско­го пу­те­ше­ствия по дев­ствен­ным лесам Аме­ри­ки или пу­сты­ням Аф­ри­ки и жадно по­гру­жа­лась в чте­ние. (4)  Всё, что хоть не­мно­го на­по­ми­на­ло дей­стви­тель­ность, пе­ре­ста­ва­ло су­ще­ство­вать для неё в эти бла­жен­ные ми­ну­ты.

(5)  С го­да­ми грёзы Зи­на­и­ды Пав­лов­ны при­ня­ли более жгу­чий ха­рак­тер. (6)  Очень силь­но по­вли­я­ли на неё в этом от­но­ше­нии лек­ции по ис­то­рии, ко­то­рые увле­ка­тель­но читал сим­па­тич­ный и зна­ю­щий учи­тель. (7)  Она вни­ма­тель­но слу­ша­ла его на уроке. (8)  Опи­са­ние блес­ка и рос­ко­ши сред­не­ве­ко­вой жизни, по­бе­ды и за­во­е­ва­ния рим­ских це­за­рей го­раз­до мень­ше ше­ве­ли­ли её во­об­ра­же­ние, чем ге­ро­изм от­важ­ных му­че­ни­ков идеи. (9)  Она обо­жа­ла Жанну д'Арк и на­хо­ди­ла в её об­ра­зе и по­ступ­ках много об­ще­го с собой. (10)  Зи­на­и­де Пав­лов­не на­чи­на­ло ка­зать­ся, что и в её груди та­ят­ся и зре..т до нуж­ной ми­ну­ты мо­гу­ще­ствен­ные силы. (11)  И эти силы на­зна­че(н/нн)ы судь­бой для каких-то ве­ли­ких целей. (12)  Ею часто овла­де­ва­ло же­ла­ние ра­дост­но от­дать свою мо­ло­дую жизнь во имя чего-то далёкого и пре­крас­но­го.

(1)  Зи­на­и­да Пав­лов­на была меч­та­тель­ни­цей по при­зва­нию. (2)  Она при­стра­сти­лась к чте­нию ещё в на­чаль­ных клас­сах гим­на­зии.

(3)  По ве­че­рам, когда класс­ная дама скуч­но объ­яс­ня­ла уче­ни­цам за­дан­ный к зав­траш­не­му дню урок ма­те­ма­ти­ки, Зи­на­и­да Пав­лов­на ти­хонь­ко вы­ни­ма­ла из стола опи­са­ние ка­ко­го-ни­будь фан­та­сти­че­ско­го пу­те­ше­ствия по дев­ствен­ным лесам Аме­ри­ки или пу­сты­ням Аф­ри­ки и жадно по­гру­жа­лась в чте­ние. (4)  Всё, что хоть не­мно­го на­по­ми­на­ло дей­стви­тель­ность, пе­ре­ста­ва­ло су­ще­ство­вать для неё в эти бла­жен­ные ми­ну­ты.

(5)  С го­да­ми грёзы Зи­на­и­ды Пав­лов­ны при­ня­ли более жгу­чий ха­рак­тер. (6)  Очень силь­но по­вли­я­ли на неё в этом от­но­ше­нии лек­ции по ис­то­рии, ко­то­рые увле­ка­тель­но читал сим­па­тич­ный и зна­ю­щий учи­тель. (7)  Она вни­ма­тель­но слу­ша­ла его на уроке. (8)  Опи­са­ние блес­ка и рос­ко­ши сред­не­ве­ко­вой жизни, по­бе­ды и за­во­е­ва­ния рим­ских це­за­рей го­раз­до мень­ше ше­ве­ли­ли её во­об­ра­же­ние, чем ге­ро­изм от­важ­ных му­че­ни­ков идеи. (9)  Она обо­жа­ла Жанну д'Арк и на­хо­ди­ла в её об­ра­зе и по­ступ­ках много об­ще­го с собой. (10)  Зи­на­и­де Пав­лов­не на­чи­на­ло ка­зать­ся, что и в её груди та­ят­ся и зре..т до нуж­ной ми­ну­ты мо­гу­ще­ствен­ные силы. (11)  И эти силы на­зна­че(н/нн)ы судь­бой для каких-то ве­ли­ких целей. (12)  Ею часто овла­де­ва­ло же­ла­ние ра­дост­но от­дать свою мо­ло­дую жизнь во имя чего-то далёкого и пре­крас­но­го.